Анатолий Николаев.
Капитан 2 ранга.



К ЮБИЛЕЮ ПОДВОДНОГО ФЛОТА РОССИИ

1. НЕМНОГО О ВОЙНЕ

Я родился на Урале в феврале 1928 года. Учеба в школе во время войны начиналась с октября месяца. В сентябре школьники работали, убирали урожай в подсобном хозяйстве завода. Зимой по пояс в снегу заготавливали дрова в лесу для школы, помогали раненым фронтовикам (в городе было два госпиталя).

После окончания 8 класса летом 1944 года нас - школьников, кому исполнилось 16 лет, - вместо летних каникул, направили в военный лагерь г. Троицк Челябинской области. В военкомате нам выписали проездные документы, но добираться до лагеря пришлось самостоятельно на товарных вагонах.

Лагерем руководили военные, обучали нас военному делу: мы изучали оружие, рыли окопы, несли караульную службу, ползали по-пластунски. Кормили по нормам военного времени, хотелость есть ловили в реке Уй раков и ели их. Было порой трудно, но никто не жаловался, знали, что идет жестокая война.

С октября 1944 года мы продолжали учебу в 9 классе. Весной 1945 года об окончании войны узнал от своего друга Лени Лызина. Дома у многих горожан были радио - динамики. «Война окончилась! Победа! Почему ты не радуешься?» Я собирался после 10 класса стать летчиком, героически воевать, если надо погибнуть за Родину, Такие были настроения у моих сверсников предвоенного и военного времени. Мы пели песни: «Если завтра война, если темная сила нагрянет» Или: «Иди, любимый мой, родной, жестокий дай отпор кровавой хищной стае».

Но рано я приуныл. Прихожу домой после экзамена в июне 1945 года, а мать говорит: «Тебе повестка из военкомата». Я удивился. Повестку получил и мой однокласник Петя Немчинов, которому тоже исполнилось 17 лет. В военкомате спросили: «Хочешь служить в гидроавиации?» Это была моя мечта, и я согласился. Нас с другом направили в Военно-морское авио-техническое училище в г. Молотов (Пермь).

Небольшое отступление. Тогда никто не знал, и мы тоже, почему нам не дали закончить 10 класс, ведь война закончилась. Предстояла война с Японией. И, видимо, руководство страны не знало, сколько она продлится. Нас в спешке, усиленно стали готовить к этой войне. Меня определили в стрелки - радисты. Мы учились, несли карауяьную службу, написали заявления добровольцами на войну с Японией. Командир роты письменно ответил, что пока будем в резерве.

После капитуляции Японии 3 сентября 1945 года профиль учебы изменился, нас стали готовить по специальности механика по авиационному вооружению. Через год по окончании учебы мне присвоили звание сержанта и направили в авиаполк Балтийского флота на острове Эзель (Саарема) в Эстонии. Аэродром Кагул был знаменит тем, что отсюда в 1941 году авиация Балтийского флота совершила несколько налетов на Берлин и другие города Германии.

Таким образом, я прослужил в годы ВОВ почти три месяца. К ветеранам войны относятся те, кто прослужил 6 месяцев. По указу Президента Пугина и я был награжден юбилейной медалью 60 лет Победы.

2. СЛУЖБА ОФИЦЕРОМ - ПОДВОДНИКОМ.

Через пять лет срочной службы в авиации мне предложили поступить учиться в Ленинградское Военно-морское политическое училище. Конца службы не было видно, и я согласился.

Училище окончил в 1953 году. В ходе учебы наш класс специализировался для службы на подводных лодках. Стажировка проходила в Лиепае на «малютках» 15 -й серии. Однако служить офицером-политработником пришлось на 37 Дивизии Крейсеров в г.Таллинне. Эскадра представляла собой мощное соединение. Три крейсера («Свердлов», «Жданов», «Киров») и 9 эсминцев заполняли шумом двигателей Купеческую гавань

Я служил на ЭМ «Серьезный». Летом 1956 года мы возвращались из района учений в Таллинн. Вдруг поступила команда застопорить ход корабля. На рейде стоял эсминец «Статный» и вспомогательные корабли. Как оказалось ЭМ «Статный» возвращался с моря в Купеческую гавань, своим мощным носом протаранил подлодку «М-200» и она почти мгновенно затонула.

Подлодка возвращалась из Таллинна в надводном положении к месту базирования в город Палдиски. При столкновении командира подлодки и матроса - сигнальщика выбросило из рубки за борт и они были спасены. На затонувшей подлодке часть отсеков оказались загерметизированы и в них остались живы несколько членов экипажа. С подлодки был выпущен аварийный буй, снабженный телефонным аппаратом, и через него поддерживалась телефонная связь, которую осуществлял помощник командира (возможно командир отсека). Переговоры сводились к поддержанию духа экипажа, что все делается для его спасения. На что помошник командира спокойно сказал: «все равно не спасете». Спускались водолазы, волнение моря усилилось, спуски прекратили.

Сразу скажу, что, как тогда в 50 - е годы не было надежных средств спасения подводников, так и сейчас на Российском флоте их нет. На Балтике имелось спасательное судно «Коммуна» постройки 1914 года. Катамаран предназначался для подъема затонувших ПЛ, но он находился на ремонте в Кронштадте. Спасатель доставили к месту аварии, но было поздно. Весь экипаж погиб.

Трудно предположить, как было можно с высоты ходового мостика эсминца не заметить подлодку в надводном положении, хотя в сумерки ее силуэт просматривается трудно и особенно при волнении моря, а небольшое волнение было. Не помню выводов комиссии, но быстрее всего это была беспечность, самонадеянность судоводителей. Командир эсминца «Статный» был осужден, отбыл какой-то срок, по ходатайству был досрочно освобожден, был как-то сломлен духом, немного еще служил, но вскоре умер. Командир «М - 200» тоже был осужден, но его судьбу дальше не знаю.

На подлодке в то время имелись аппараты ИДА (индивидуальный спасательный аппарат), и все члены экипажа проходили подготовку по ЛВД (легконводолазноое дело), Почему подводники ими не воспользовались? Я полагаю, что, во-первых, многие подводники, в том числе командиры лодок, не придают должного внимания сдаче задач водолазной подготовки, считая, что эти аппараты все равно не спасут, особенно на глубине более 50 метров

Во-вторых, сдавать задачи по легководолазной подготовке в обычных условиях - это одно, и то не безопасно. Во время аварии людей охватывает панический страх вплоть до лишения рассудка.

Позже я служил в Лиепае на ПЛ «С - 188» и решил сам лично вместе с экипажем сдать все задачи ЛВД. Это - погружение в аппарате в бассейне, выход из подлодки через сухой торпедный аппарат, через мокрый (т. е заполненный водой), через рубочный люк и так далее. Длина торпедного аппарата от передней до задней крышки около семи метров, а когда по нему ползешь в аппарате ИДА, то кажется это не семь, а десятки метров. Поэтому у подводников задачи по легководолазному делу радости не вызывали, как у летчиков прыжки с парашютом, о чем я знаю не понаслышке, а за годы службы в морской авиации.

Третья причина неверия к спасательному аппарату та, что в истории гибели подводных лодок в этих аппаратах почти никто не спасался. Известен один случай во время войны, когда из ПЛ «С - 11» спаслись три матроса, но это было на малой глубине - 20 метров.

Что касается погибшего экипажа «М - 200», то командир эсминца был осужден, отбыл небольшой срок, по ходатайству командования был досрочно освобожден. Однако был как -то сломлен духом и вскоре умер. В 1959 году я поступил учиться в ВПА имени Ленина в Москве. Меня зачислили на вновь созданный шестой факультет. На него направили учиться по 10 слушателей из разных родов войск. Мы изучали одну их первых ракет того времени. Нас снабдили особыми пропусками с красными корочками.

По академической программе, расчитанной на 4 года, помимо политических предметов были: иностранный язык, высшая математика, физика, радиоэлектроника, история военно-морского искусства, тактика и боевые средства флота и др. Слушатели проходили практику на ПЛ, сдавали зачеты на выполнение обязанностей вахтенного офицера.

В 1960 году во время сокращения численности ВС на 1,2 млн. человек сократился состав слушателей академии. Нас перевели на заочное обучение, меня назначили заместителем по политчасти командира ПЛ «С - 188» в Лиепаю. Командиром лодки был капитан 2 ранга Усов (ныне адмирал в отставке) Его сын - один из трех погибших в Москве во время ГКЧП. Моим предшественником по должности был капитан 3 ранга Усенко, который под большим секретом сказал, что уезжает учиться в Обнинск на атомоход. Действительно, соблюдалась тайна, в Обнинске моряки какое-то время даже носили милицейскую форму (внутренних войск). Позднее Усенко стал адмиралом, за кругосветный переход атомных подводных лодок получил звание Героя Советского Союза.

Во время службы на «С - 188» я сдал на самостоятельное управление подлодкой. Практическую часть управления лодкой у меня принимал комбриг капитан 1 ранга В.Козлов (позже адмирал). Пришлось нести ходовую вахту с 20 до 24 часов. "Так было кем-то определено. Некоторые считали, что подводные лодки на Балтике не имеют перспективы, так как бы заперты на Балтике проливной зоной. Но это не совсем так. Ведь это было время «холодной войны» между Варшавским договором и НАТО и проливную зону планировалось захватить быстро (со стороны ГДР, Польши, СССР и др.) Но, как ни странно, советские подлодки из Лиепаи проходили в Северное море и в Атлантику скрытно, пользуясь темнотой, под шум торговых судов и т.д.

Следует напомнить, что подлодки, как правило, выходили на боевую службу, имея на борту одну из торпед с ядерной боеголовкой. Использовать эту торпеду можно было только получив шифр-сигнал из Москвы, который имели командир и замполит, каждый свой. О возможности скрытного перехода через проливные зоны говорит факт, когда ПЛ «С - 187» под командованием капитана 2 ранга Семенова в 1963 году скрытно форсировала пролив Гибралтар, где имеется 2 - 3-х слойное течение и, на удивление флота США, всплыла в Средиземном море. Командир был награжден орденом «Красной Звезды».

Ограниченные возможности дизель - электрических подводных лодок известны: небольшая емкость аккумуляторных батарей и необходимость их подзарядки, ограниченная скорость подводного хода и др. Поэтому до появления атомоходов в разных странах делали попытки создать единый двигатель для подводного и надводного хода ПЛ. Одной из таких попыток в СССР было создание серии малых подводных лодок проекта А-615.

3. СЛУЖБА НА ПЛ «М» ПРОЕКТА А-615

В 60-е годы атомный подводный флот только создавался, а на Балтике в городе Палдиски уже существовала 157 Бригада подводных лодок спец. проекта А - 615, прозванных «зажигалками». Это был секретный проект. Даже система очистки выхлопных газов, которые в подводном положении снова поступали в дизель, была засекречена, и строго хранились ее отходы. Кто-то скажет, а зачем это было нужно? Отвечу: когда - нибудь кто-то скажет: а зачем были нужны атомоходы и ядерное оружие? Еще в 80-е годы совсем не мой кумир, но примьер Англии М.Тетчер высказалась против сокращения или уничтожения ядерного оружия, т.к. оно является сдерживающим фактором против развязывания мировой войны.

Советские конструкторы выполнили сложную работу по созданию дизелей, работающих в подводном положении по замкнутому циклу на жидком кислороде, и сложной системой очистки выхлопных газов. В подводном положении, обогащенные кислородом, они снова поступали в дизель.

В ходе испытаний и эксплоотации ПЛ «А-615» часто происходили возгорания и взрывы, погибли десятки подводников. Говорили, что их могилы - от Кронштадта до Полдиски. Система работы дизелей под водой обеспечивала автономное плавание 10 суток и довольно высокую подводную скорость. Экипаж лодки - 23 человека. Бригадой командовал капитан 1 ранга Е.Бутузов - мужественный, фанатичный служака, но крайне грубый человек.

Заместителем комбрига был назначен Герой Советского Союза капитан 1 ранга Л.М Жильцов - бывший командир АПЛ Северного флота, осуществивший всплытие во льдах на Северном полюсе.

В январе 1965 года я был назначен заместителем начальника политодела 157-й Бригады в Палдиски. На этих лодках штатных политработников не было, а по существующему в то время порядку без политработника на борту в море лодки не выходили. Из офицеров политотдела один заочно учился в академии, другой уходил в запас. Начпо выходить в море на лодках не стремился, поэтому чаще всего приходилось выходить в море мне.

Одной из лодок предстоял выход в море, когда я был в отпуске, и на лодку прислали офицера политодела Таллинской ВМБ. Когда лодка находилась в подводном положении, в шестом отсеке произошел взрыв, вырвало перегородку в 7-й отсек, там погибли 5 человек, находившиеся в отсеке, в том числе офицер политотдела Максимов.

Серьезных разрушений в отсеке не было, тела погибших почти не обгорели. Люди погибли от сильной загазованности и высокой температуры. Пожар быстро был потушен. Комиссия ГШ ВМФ не смогла установить причину взрыва.

Ныне живущий в Риге капитан 2 ранга А.С. Дробович служил на этой лодке командиром БЧ-3 и был там во время взрыва. Он считает, что причиной взрыва был водород, который скопился от аккумуляторов в 6-м отсеке. Характерно, что в лодке не слышали самого взрыва, но при всплытии лодки доклада из отсека не поступило. И тогда обнаружили, что в отсеке все погибли. Подлодка возвратилась в базу с приспущенным флагом.

Должен сказать, что на этих неблагополучных лодках, как и на других проектах, служили мужественные люди. На одном из учений мне пришлось выйти в море вместе с замкомбрига Жильцовым. Известно, что Финский залив мелководен для действий ПЛ под водой. Случилось так, что при срочном погружении лодка ударилась о какое - то препятствие, но самообладание и опыт Жильцова выручили из беды. По его команде лодка аварийно всплыла.

Такова была служба на «зажигалках». После шести лет службы на бригаде я получил новое назначение - в Ригу - заместителем по политчасти командира 107-го Дивизиона ПЛ. Оттуда по выслуге лет уволился в запас.

На склоне лет, вспоминая службу на подводных лодках, еще раз прихожу к выводу, что моряки-подводники - это люди особого склада в силу особенностей своей профессии. Если хотите - это смертники, но они гордятся своей принадлежностью к кагорте моряков- подводников. В некоторых странах подводники - элита общества. К сожалению, сейчас в России к элите больше относят олигархов, юмористов от искусства, телеартистов.

4. МОИ ВСТРЕЧИ С ГЛАВКОМОМ ВМФ

Так случилось, что во время службы на подводных лодках мне трижды приходилось близко встречаться и общаться с Главкомом ВМФ СССР адмиралом флота Советского Союза С.Г.Горшковым.

Первая встреча произошла в Палдиски в 1968 году. В гавани, где базировалась 157-я бригада ПЛ, было начато строительство нового огромного причала для атомоходов. До этого здесь было организовано учебное заведение по подготовке экипажей и построена энергетическая установка для учебных целей.

Учебный центр размещался в огромном здании, который прозвали «Пентагоном». Под землей располагался атомный реактор, именуемый «котелком».

На строительстве пирса десятки большегрузных автомашин возили огромные валуны. Работы стоили очень дорого. В то же время в этом районе Финский залив мелководен и мало подходит для базирования и плавания атомоходов. Мне и другим офицерам было непонятно, насколько целесообразно это грандиозное строительство. Видимо, чтобы убедиться лично, на место строительства прибыл Главком Горшков и с ним начальник тыла Балтийского флота и другие сопровождающие.

Обсуждение строительства произошло прямо у причала. Говорил в основном Главком, остальные слушали. Я присутствовал при этом разговоре и вдруг решил высказаться; « Товарищ Главком! Палдиски и весь полуостров Пакри это сплошная каменная плита и строительство здесь трудное и дорогое, а атомный реактор строят под землей».

Присутствующие, в т.ч. комбриг Бутузов, странно посмотрели на меня. Подобные вопросы задавать большим начальникам в то время было не принято, как отреагирует на это Главком, было неизвестно. Горшков посмотрел на меня и говорит: « Вот если бы ты мне об этом раньше сказал, я бы тебе орден дал». Вскоре состоялось политическое решение СССР и стран Европы об объявлении Балтийского моря - морем мира, и строительство причала прекратили. Центр подготовки экипажей АПЛ оставался и продолжал работу до развала СССР.

Моя вторая встреча с Главкомом состоялась в 1971 году в Усть - Двинске в штабе 78-й Бригады ОВРа. В том году 156-й БПЛ упразднена, штаб сократили, политотдел ликвидировали, хозяйство, и корабли бывшей бригады перешли в подчинение 107-го Отдельного дивизиона ПЛ. В дивизионе оказались 12 лодок консервации (резерва), 2-3 плавающие лодки, береговая база, плавказарма и более 500 человек личного состава. Дивизион подчинялся 37~й Дивизии ПЛ. в Лиепае.

На встречу с Главкомом пригласили комдива капитана 1 ранга Ситнова и меня - его заместителя по политчасти. На встрече присутствовали Командующий ДКБФ и член Военного Совета, адмирал Почупайло В.Г.

На совещании обсуждались разные проблемы. В конце совещания я осмелился и обратился к Горшкову: «Товарищ Главком! Вы - член ЦК КПСС, а недавно принято постановление, что если в части более 400 человек, то в штате политработников должен быть пропагандист. Я один, политотдел сократили».

Присутствующие начальники взволновались, они не хотели таких вопросов. Горшков выслушал меня и кивнул своему адьютанту: «Запиши!». Никакого недовольства моим вопросом он не высказал, а через месяц пришло решение ввести в штат управления дивизиона еще двух политработников - парторга и комсорга.

Третья встреча состоялась где-то в 1974 - 1975 годах тоже в Усть-Двинске. В авиалорту его встречали комбриг адмирал Аистов и начальник политотдела Веселков. Мне позвонили в кабинет, чтобы я встретил Главкома в штабе бригады. При появлении Горшкова с адьютантом я скомандовал: «Смирно!». Представился. Штаб находился на втором этаже, там был конференц-зал, где на стене находились барильеф флотоводцев: Нахимова, Лазарева, Синявина, Ушакова, а на лестничной площадке между вторым и первым этажом стоял бюст Нахимова. Вдруг Главком говорит мне: "А этот, почему здесь стоит?» Я думал он похвалит, а он продолжал: «Вы что думаете современным флотом легче командовать, чем парусным?»

Я был не в курсе, что еще раньше он делал подобное замечание. Начальники на это не среагировали. Позже об этом мне рассказал начпо, а бюст все - таки убрали. Видимо он считал, что здесь должен быть его бюст, Главкома могучего Советского ВМФ.

В истории Советского ВМФ только трем адмиралам было присвоено звание Адмирал Флота Советского Союза: Кузнецову Н.Г., Исакову И.С. и Горшкову С.Г. Это звание соответствует званию Маршала Советского Союза

При назначении Исакова И.С. начальником Главного штаба ВМФ кто-то доложил Сталину, что у него нет ноги. Сталин, якобы, ответил: «Лучше без ноги, чем без головы». Адмирал С.Г. Горшков, Дважды Герой Советского Союза, в Отечественную войну командовал Азовской и Дунайской военными флотилиями, был Командующим Черноморским флотом. С 1956 по 1985 год - Главком ВМФ. Именно под его командованием был создан могучий Подводный флот СССР. При Горшкове были введены в строй атомные подлодки с ядерными головками на стратегических ракетах. При нем лодки плавали подо льдом Ледовитого океана и всплывали на Северном полюсе, совершали кругосветные переходы, сменными экипажами несли боевую службу у берегов США. При нем в Риге был образован Учебный центр по подготовке подводников многих стран.

Сегодня кое - кто пытается все это охаить и тем самым унизить современную Россию. Шота Руставели писал: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». В годы «холодной войны» на море наше поколение подводников видело бой наяву. Закончу словами А.С.Пушкина: «Россия вспрянет ото сна и на обломках самовластья напишут наши имена».