Борис Журавлев
Капитан 2 ранга




ЭПИЗОДЫ КОМИЧЕСКИЕ И ДРАМАТИЧЕСКИЕ ИЗ ЖИЗНИ ПОДВОДНИКА.

О ПОЛЬЗЕ ХОРОШИХ МАНЕР

Ленинградский дивизион строящихся кораблей первый отпуск. Молодой лейтенант на крыльях с отпускным в зубах «бежит» 8 бухгалтерию за деньгами. А ему в ответ: «Вы заявку не подали, денег нет». Хвост упал. Настроение - ноль. Стою у стойки. Вдруг подходит капитан-лейтенант - прямо за стойку. Одну погладил по плечу, другую - чуть ниже, третей протянул шоколадку. И через минуту с деньгами в руках был таков. На меня глянули и сжалились: «Немного осталось, вам хватит. Получите». Так рождался «дефицит» по Райкину. И существовал он везде. И на флоте тоже, когда нужно было что-то получать.

ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ.

Испытания. Предельная глубина: «Осмотреться в отсеках. Слушать в отсеках». Я в пятом отсеке. Слушаю. Вдруг, кап, кап, кап.... Поднимаю голову. Из под заклепки съемного листа капают ленивые капли. Стою, воздев очи, и грустно думаю, что же делать? Подходит пожилой бригадир дизелистов (с нами была сдаточная команда), положил руку на плечо: «Не дрейфь, лейтенант, заржавеет». И действительно, на этой лодке на глубоководных - заржавело. Никогда не текло! И в нашей жизни так бывает.

АВТОМАТИЗМ.

Вышли на ходовые испытания. Ночью стали на якорь у острова Мощный. «Вахте заступить по якорному!». Моя койка за левым электродвигателем. Сплю. Вдруг - ревун: «Боевая тревога!». И телеграфы звенят. Кто в чем - к станциям. «Самый полный назад!» - команда телеграфов. Это была картина! Голые или почти голые люди крутили штурвальь Моторы взревели, и лодка пошла назад. Вахтенный офицер сказал, что опоздай мы на 10-15 секунд, сидели бы на камнях. Налетел шквал и якорь - цепь не удержала. Через пять минут мы смогли одеться. Все в порядке.

ЛЕГКОВОДОЛАЗНЫЕ ПОТУГИ.

Стоим в Таллинн. Ревизия после ходовых. В корме поднимаются пузырьки. Командир БЧ-5 решает провести показательное занятие по легководолазной подготовке. Меня, как молодого, одевают и «швыряют» за борт. Пытаюсь погрузиться. И руками, и ногами цепляюсь за легкий корпус, пытаюсь скрыться под водой. Стал на стабилизатор. Держусь. Не до пузырьков. Не выскочить бы раньше времени. Через несколько лет, когда я сдавал дела и обязанности командира БЧ-5 Володе Яценко, обнаружил легководолазные грузы, которые тогда не одел. Забыл.

О ПОЛЬЗЕ СПИРТА В СУДОРЕМОНТЕ.

На лодке всегда требуется что-то изготовить, приварить, переделать, устранить. И всегда срочно. И своими силами работу не сделать. Перед выходом на глубоководные государственные испытания в течение ночи на заводе в Тосмаре (Либава) изготовили и установили новую тягу кингстона цистерны главного балласта № 1. В Таллинне, в Коопли на СРЗ-7 подняли уровень надводного гальюна, так как на волне 2 - 3 балла его уже заливало.

Ремонт батопорта сухого дока в Росте.

Стоим у причала. Во время проворачивания механизмов дизель пускается на прогрев с включенной кормовой муфтой. Лодка срывается со швартовов и врезается форштевнем в батопорт. Вмятина 0,5 х 1,5 м. Во всех этих случаях были организованы «стахановские» бригады, как только виделся блеск горлышка бутылки.

«Пузырь» первый, но не последний

Лодка идет каналами на Север, а я - с возвращением в Полярное. Прибыл, живу в общежитии, жду. Начались учения. На одной из «Эсок» механика не было, и меня прикомандировали. Впервые на «Эске». Пару раз пробежался по отсекам. Механизмы те же. Вышли. «Воюем». Волна разыгралась. Лодку на перископе не удержать. Выбрасывает. Утяжеляю. Принимаем и принимаем водичку. Оторвались от волны и полетели вниз. 20, 30, 40 метров. Командир спокойно так: «Ну, дай пузырь». А я, считал, что это - почти ЧП. «Пузырь в среднюю!» Остановились, начали всплывать, и пришли в норму. С тех пор «пузырь» часто помогал, и это не было ЧП.

«Вражеский» перископ.

Полярное. Зима. Дежурю по живучести, обхожу ночью лодки. Проверяю вахту. Вдруг вижу, посреди бухты что-то поблескивает. Определить не могу, но факт - есть что-то. Звоню оперативному дежурному. Тот поднимает по тревоге рейдовый катер, и тот устремляется к цели. Каково же было мне, когда они выловили оцинкованную банку из- под галет. Но бдительность есть бдительность. Враг не пройдет!

Ледяной душ.

Полярное. Пошли на испытания аккумуляторной батареи. Полная подводная автономка при минимальном расходе электроэнергии. Включено все, что излучает тепло при почти выключенном освещении. Работает только экономход. Вода - +4° С. Одели на себя все, что можно надеть, но режим выдержали. ТТД подтвердили. Вернулись в базу. Ночь. Зима. Никого нет. Пошли искать,где бы помыться. В Циркульном, е подвале нашли душ. Горячей воды нет. Только холодная. Что нам, молодым, жизнерадостным лейтенантам! Помылись в холодном душе!. И бегом, кто куда. Холодный душ - полезный.

Боевые корабли идут на Восток.

В доке Росты на лодке заменили винты на стальные, удлинили форштевень примерно на полтора метра, чтобы упираться в корму ледокола. Я попытался протаранить батопорт дока (безуспешно), но поскольку был выходной, и все быстро восстановлено, обошлось без последствий. Командир только сказал, значит, хочу в академию Заправились всем, чем нужно и пошли. Ледокол, крейсер, пара «охотников», две «букашки» и бригада «эсок». Шли полыньями, трещинами. Сначала при каждом ударе; «Осмотреться в отсеках!» Потом привыкли. На Диксоне простояли месяц - ждали погоду. На берег не пускали. Крутили пластинки и кино. «Эски» остались зимовать в Колымских крестах, а мы, две «буки» - вперед. Двинулись дальше. Крейсер идет - над трубами легкое марево, а за нами шлейф белого дыма. На парогазовой смеси шли. В Певеке заправили охотники. Сколько топлива передано? Только богу известно, так как можно только начало передачи и конец цистерны зафиксировать. Несемся дальше. В проливе Де-Лонга затерло. Стали. Охотник выжало на лед, лег уже на борт. Выбрасывать стали вещи на лед. Вдруг ветер изменился. Подвижка льда, и он плюхнулся в воду, и мы с ним. Льдами и торосами можно бы восхищаться, если бы за ними таилась не опасность. Выгребли. Прошли Берингов пролив, в бухте Провидения стали. Вид наш был жалкий, но бодрый - хвост кренделем. Получили получку, отправили домой. «Б - 66» и «Б - 72» двинулись к Петропавловску. У мыса Шипунского, не доходя около 60 миль, мы стали -» топливо кончилось. «Б - 72» передала нам пару тонн, но время ушло. В бухту Крашенинникова пришли поздно ночью. Никто не ждет и не встречает. Оркестр ушел... А дальше - навигационный ремонт и док. 12 или 14 крышек дизелей имели трещины. Коломна признали брак, и прислала новые крышки. Работы велись только силами личного состава. Отремонтировались. Отдоковались. Стабилизаторы сделали новые. Легкий корпус подправили, винты заменили, и мы приступили к отработке задач БП.

За сувенирами

ЭОН. Пришли в бухту Провидения. Водолазный осмотр. Стабилизаторы срезаны, винты розочкой. Шпангоуты легкого корпуса почти торчат наружу. Я и однокашник Леша Ишков, он шел на «Б - 72», гуляем по бережку. Беседуем с аборигенами: - Где бы достать моржовые клыки? - Вон в бухте стоит траулер, на нем полно этого добра. Рядом тузик, на берег вытащенный. Мы в него и погребли к траулеру. А тузик дырявый и на полпути стал заполняться водой, и мы с Лешкой оказались в воде, в сапогах, в канадках. Время идти на дно! Но мы уже были на расстоянии бросательного, и нам бросили спасательный круг. Вытащили нас, на камбузе обсушили, чаем напоили и на берег доставили. А клыков у них не было. Аборигены посмеялись над нами.

ЧП в океане

Первую задачу сдали на пять - тем более что не первый раз. Подняли вымпел, начали получать морские. Вышли на вторую задачу. Кувыркаемся, отрабатываем... В один прекрасный день на торпедолове пришел к нам командующий Камчатской военной флотилией адмирал Щедрин, посмотреть на новую технику. Пообедали. Проверил он документы, «Ну, пошли по отсекам». Я сопровождаю, поясняю. Дошли до четвертого отсека. На подволоке клапан пресной воды, а на клапане..таракан!. Дальше не ходили... Побежали домой. «Задачу один отменить! Вымпел снять!» Прощай морские... «Провести дезодорацию! Отрабатывать все сначала!». Грустно, но ничего не поделаешь, Таракан есть таракан!

ЧП на БП.

Отрабатываем вторую задачу. Учимся, кувыркаемся... Один дизель не дает максимальных оборотов на зарядке - температура растет. Никакие регулировки не помогают. Легли на грунт. Провернули дизель электродвигателем, сняли давление сжатия по цилиндрам, у одного - давление низкое. Подняли крышку (250 килограмм) и обнаружили, что выхлопные клапаны прогорели, на них образовались канавки, решили - это порок регулировки теплового зазора толкателей. Вина личного состава. В искуплении вины мотористы всю ночь притирали клапана. Сборка и испытания подтвердили правильный диагноз. Дизель вылечили

Автономка.

Проверка людей и механизмов 1957 год. Мы знали, что пойдем на полную дальность и на 75 суток. Подготовились. Док, Навигационный ремонт. Приняли ЗИП, запасы - сколько можно. Провел трубы горячей воды от дизелей во второй отсек к умывальнику. Сделали гофрированные двери вместо портьер в кают-компании и каютах. Провели пресную воду в каюту командира и установили маленькую раковину. На топливной магистрали поставили датчик солености. Сделали обтекаемым кормовое ограждение рубки и т.д. Готовы. Вывесились, проверились на соленость и пошли. Первое погружение в океане. И - скандал! Дифферент до 10° на нос, а лодка не идет. Ищем причину. Закрыта аварийная захлопка концевой цистерны главного балласта. Открыли, все стало на свои места.

Через 20 лет был у меня в гостях бывший командир торпедной группы, командир 7 отсека и признался: - Знаешь, Борис, в ту первую дифферентовку ведь я закрыл захлопку. - Почему, зачем? - Просто так, шутка, мальчишество. Прости! -Бог простит. - Но бог не простил, он потерял в аварии по плечо правую руку.

Это было только начало, а дальше, как из рога изобилия, пошли поломки. На среднем дизеле треснула шестерня привода воздуходувки. Машина полностью вышла из строя. Осталось две. Идем. На правой машине - гидравлический удар. Разбиты поршень, втулка, погнут шатун, выбит кусок блока. Все было в запасе. Кусок блока приклеили эпоксидной смолой с металлической стружкой. Собрали машину. Труд немалый, и я разрешил всем мотористам помыться во втором отсеке горячей водой. И сам помылся. Стою в каюте, отдуваюсь. Старпом был на вахте на мостике. Слышу: «Журавлев, ты разрешил мотористам мыться? Да и сам помылся!». У него, наверное, челюсть отвисла от возмущения, ранее он запретил использовать горячую воду во втором отсеке, так как тогда и другие тоже... и т.д. «Пять суток ареста!». Есть! И спать в койку. У механиков была двухсменка, поэтому недосып постоянный. Играют срочное погружение. Я в каюте. Командир: « Где Журавлев?» Коля, старпом докладывает. Командир аж ногами затопал, обругал старпома, отменил арест и приказал привести. Явился Коля, и было смешно... А погружения у нас были каждые сто миль.

С пресной водой - строжайшая экономия: только на камбуз. Мыться соленой. Вода давалась только по приказу вахтенного механика. Однажды пригласил командир меня в каюту. Долго вешал лапшу на уши типа: ему никто не нужен кроме механика. Ну, давай по капельке. Налил четверть стакана спирта себе и мне. Поехали. Потянулся я к крану пресной воды, запить, ан пусто, я и хлопаю ртом. А командир: «Вот и я так мучаюсь». Посмеялись, но воду он получал, как и все.

Форма одежды - в трусах, полотенце на шее. Дистилляторы пустить нельзя - в отсеке 60° С. Только на обратном пути в средних широтах запускаем их. На морской дороге Сан Диего -Гонолулу всплыли. А буй кормовой за нами тянется. Взять на палубу не смогли, трос оборвался. Расстреляли - утопили. Это опять случай вмешательства кого - то так как при приготовлении к походу силой всей швартовой команды проверяли трос на отрыв, о чем свидетельствует запись в вахтенном журнале. Да и лично проверял зажатие буя. Кого-то за руку не поймали, - греметь не будем (на « Курске» буи были заварены!!!.

Идем дальше. Океан. Великий или Тихий. Действительно вода как масло. Повисли носовые горизонтальные рули поставили новые болты и гайки, обварили. Топаем дальше. Стучит вертикальный руль. Отдалась верхняя пята. Полез я в надстройку, а мне кричат: Акула! Глядь в шпигат, она рядом - глаза в глаза, красотка просит мою руку. Фига! Поджали болты, обварили. На этом поломки кончились, а дальше только смех.

Вызывает штурмана мостик -тропический ливень идет. Стена дождя. Только он намылился, стена ушла. Пришлось морской водой обмываться.

Перед экватором попали в ураган. Решил посмотреть, что там делается. Вылез на мостик. Волна - 200 - 300 метров. Лодка, как на салазках, скользит вниз, а следующая волна ее накрывает, и мои ноги оказались выше крыши мостика. Ухватился за тумбу компаса, тем и жив остался. А то бы плавал в океане.

И последнее, как мы начальника экспедиции окатили топливом. После прохода экватора, нарядили Нептуна, чертей и решили всю команду на мостике из пожарного шланга окатить. А внизу кружку вина старпом выдавал. Виноват! Когда в уравнительную принимали топливо в перегруз, систему ие промыли. И первая струя из пожарного ствола была с топливом. Смех и грех. Под нее первым попал начальник. Отмыли мы его и других.

На обратном пути шли спокойно, притерлось и приработалось все. Миль за 500 до дома намечена встреча с «эскоЙ». Пришли в точку. Ее нет. Немного штормит, локатор не берет. Вдруг, «Нептун» на бреющем несколько раз поворачивает на один и тот же галс. Повернули и мы, и вышли на встречу. Вода, зелень, топливо, письма, магнитофонные пленки. Радостно и хорошо. Многому научила автономка, а главное, что море не прощает недоработок.

Автономное плавание «Б - 66» в 1957 году под командованием Царева Николая Ивановича, по тому времени, было, самым дальним походом лодки с л пересечением экватора.

Рисковые операции.

Два случая. Скорей, скорей - останавливаться нельзя. На БП в полигоне обнаружили топливо в аккумуляторной яме. Ночью в бухте легли на грунт. Нашли место течи. Два аккумулятора вытащили вверх, в проход, остальные сдвинули (один - это 450 кг). Свинец начеканили и заварили, предварительно опрессовав цистерну, чтобы убедиться, что паров и воздуха нет.

А второй случай, когда я был уже в штабе. Подготовили лодку к автономке. Доложили и при проверке на следность обнаружили течь. Течет балластная цистерна, в перегрузку заполнена топливом. Нашли откуда. Вырезали лист надстройки. Стал я рядом со сварщиком, лететь так лететь! Заварили. Предваюительно тоже была опрессована цистерна.



Балтика. Штаб дивизии.

Холодная война

В 1964 году пошли на плавбазе в Средиземное море на боевую службу обеспечивать свои подводные лодки. Ремонт, заправка, замена и отдых личного состава. И гут началась карусель. Сверху барражируют «Нептуны». Вокруг ходят два американские эсминцы. Подходят на голосовую связь, кричат: «Русский, меняю виски на водку!». Замполиты взахлеб проводят политзанятия на палубе, показывая истинные лица империалистов. Матросы согласно кивают головами.

Прошел «Форрестол». Мы за ним. Наш парадный ход 16 узлов, у него - 30. Отстали. Он стал на якорь, мы его догнали. Он семафорит: «Русские, не мешайте полетам». Пришлось отойти, но мы его держим на прицеле нашей единственной пушки. Смех.

Подошла к нам одна «букашка». Обеспечивающим командиром на ней - мой бывший старпом, от которого когда-то получил, пять суток. Встретились, как лучшие друзья. Забыты старые обиды. Посидели, погудели. С нами были еще два камчадала - и прощай. Пришел буксир из Севастополя. ЧП! На мостике в плавках лежит девушка. Загорает. Весь личный состав - на один борт. Думал, перевернемся. Но нет - выдюжили. А буксир доставил пополнение провиантом и помог оторваться лодкам от эсминцев, создавая аварийную ситуацию. 4 месяца на южном жарком солнце. Вернулись все черные. Хвост калачиком, а душа в пятках.

Журавлев Б.П. с офицерами штаба.

С 1958 по 1971 год - помощник Ф - 5, Ф - 5, заместитель командира бригады. Камчатка. Прибалтика, Средиземное море. В бригаде, как правило, до 10 лодок. Плавать пришлось больше, чем на своей - с лодки на лодку, с плавбазы на лодку и т.д. Чего только не было.

Однажды нужно перейти с лодки на лодку. С чемоданчиком. Волна, лодки крутятся, как ваньки - встаньки- Положили трап, он ходит справа налево, вверх - вниз. Взяться за кромку трапа гордость не позволяет. Единственный выход - в полный рост, балансируя. Что и было сделано. А с лодки даже бросательный не дали, «хотели утопить».

Обеспечиваю глубоководное испытание. Глубина— 100 метров. Продуть баллоны гальюнов. Глубина растет. Откачиваем - растет. Предел! Продуть весь балласт. Чувствую ногами, всплываем. А глубина растет. Выскочили, как пробка. Оказалось, в трюме матрос перепутал клапана среднего давления и открыл продувание глубиномера. Было и такое.

Возвращаемся с зимнего сбора - похода. Земли еще не видно. Запах! Облако весеннего запаха зелени. Просто чудо!!

Пришли лодки 641 проекта. Испытания. Легли на грунт на предельной глубине. Спасатель нас нашел. Стал на бочки и поставил колокол на кормовую комингс-площадку. Нам доставили пиво, а мы передали воблу. Учение окончено. И средства спасения были и умели...

Отработали задачу № 2. Стали на ночь в бухте на якорь. Рядом краболов. Просит у нас галеты и спирт в обмен на крабов. Добро. Полная носовая палуба крабов. Вскрыли цистерну кольцевого зазора - и туда их с забортной водичкой. Офицерам тазик с лапками, величиной с детскую ручку. В отсеках варили в забортной воде в электролагунах. Донесли о готовности к сдаче задачи. На торпедолове прибыли комбриг и весь остальной штаб. На обед лапки крабов в изобилии. Задача сдана,(конечно, не из-за крабов). Лиепая. Ураган. Уровень воды в канале поднялся и через батопорт залил сухой док, в котором стояла лодка. Лодка всплыла с затопленным 7 отсеком: гребные валы были вынуты, а дейдвуды не заглушены. Тосмари взял вину на себя, а я посыпал голову пеплом. Плохой контроль. Все было восстановлено и приведено в порядок.

Встретил недавно своего подчиненного. Разговорились. Он и спрашивает: «А вы знаете, как ваши субботние совещания назывались? «Телевизор». На них я требовал на 10 - 15 конкретных вопросов ответы по боеготовности боевой части и лодки. Кроме того, в вопросах и ответах делились опытом. Мне нужен был такой контроль.

В 1971 году построили бригаду, прости, прощай, служба!